Юлия Берлинова – известный журналист, создатель школы для спикеров и юных телерадиоведущих. Ей нравится быть вдохновителем, делиться знаниями и опытом. Она точно знает, что мечты сбываются, поэтому помогает другим людям достигать их.

Юлия убеждена, чтобы получить работу мечты или заключить выгодный контракт, надо быть искренним, самим собой. Быть содержательным и влюбленным в себя, в хорошем смысле этого слова. По большому счету, по ее мнению, при трудоустройстве, решающую роль играет не резюме, а то человеческое впечатление, которое вы производите. В большей степени, это личностные характеристики, увлеченность, любовь к тому, что вы делаете. Если у человека есть внутренняя уверенность, что эта работа, создана для него, у него все получится. 

— Кто чаще всего идет на курс спикера? Для чего, к примеру, человеку, за 40 он нужен и чем может помочь?

— Возраст слушателей этого курса – от 16 и старше. Самому взрослому моему ученику было 63 года. Для чего это нужно? Недавно была история. Звонит мне женщина и просит записать ее на курс, при этом делает ремарку – я пенсионерка, но общественный деятель, активист. Мне важно правильно доносить свои мысли. Я очень переживаю и волнуюсь, когда вижу, что меня снимают на камеру. Когда общаюсь с представителями различных инстанций, у меня дрожит голос и путаются мысли. Так что у каждого свои запросы. Кто-то в 40 лет придя ко мне на обучение, выходит с четким пониманием того, что нужно менять что-то в жизни. И действительно, у многих учеников с этого момента начинаются перемены. Одни уходят на новую работу, другие обретают важную ценность в себе, о которой раньше и не предполагали.

— За какое время можно научиться себя преподносить?

— Курс спикера – это не только про умение разговаривать, это   про раскрытие личностного потенциала. Человек начинает понимать, насколько широки его возможности. Это не просто раскрепощение, умение отстаивать свою позицию или вести диалог, а прежде всего — реальная трансформация личности. Узнать какие-то техники, правила, критерии можно за несколько уроков. А вот знакомиться с собой и учиться преподносить себя, совершенствоваться можно всю жизнь. Все зависит от того, где и с какой стороны ты себя презентуешь. У каждого свои цели и задачи, видение того, что ему нужно. В контексте потенциального сотрудника работает один набор инструментов, интересного собеседника – другой комплект. Эти моменты можно оттачивать бесконечно. Здесь каждый сам определяет для себя потолок.

— Расскажите, пожалуйста, как разрабатывалась программа курса спикера, искусство публичных выступлений

— Программа состоит из основ американского   и российского опыта публичных выступлений. Есть такая международная организация "Global Speakers Federation", в свое время она поделилась с Ассоциацией спикеров СНГ Радислава Гандапаса, в которой я состою, критериями, по которым оценивают спикеров мирового уровня. Это такой чек-лист спикера высокого класса. Ассоциация спикеров СНГ слегка его адаптировала, я же привнесла в него свой опыт проведения массовых мероприятий, взаимодействия с аудиторией в различных форматах. Я подошла к созданию курсов не только с точки зрения технических моментов, но и личностных характеристик спикера. Мои курсы, помимо обязательных критериев включают в себя творческий подход, творческую реализацию. Конечно же, есть существенная разница между американскими, российскими и узбекскими спикерами. В целом база курсов едина – это вербалика, паравербалика, невербалика, смыслы, информация, чистота речи, работа с голосом, преодоление волнения и страха. В свой курс отдельным блоком я добавила еще и сценическую речь. Именно звучание, правильное дыхание, дикция – это неотъемлемая составляющая говорящего человека. А человека, выступающего на сцене – тем более. Свой курс я разрабатывала с расчетом всестороннего подхода к публичным выступлениям.

— Как вообще пришла идея создания такого проекта в Узбекистане?

— Она возникла год назад, во время карантина, когда у нас не было физической возможности ходить на работу. Как и с созданием Школы телерадиоведущих в свое время, провела мозговой штурм, чтобы понять, что можно дать людям дистанционно, что им может быть полезно. Так пришла идея создания курсов по ораторскому мастерству. Все на тот момент ушли в онлайн, а это очень яркий, мощный источник коммуникаций. Это прямые эфиры, запись stores, ведение собраний и переговоров в дистанционном формате. Все это натолкнуло на мысль о создании курсов, которые будут соответствовать требованию времени.

— Идут ли к вам на курсы публичных выступлений студенты? Для чего чаще всего им нужны эти навыки?

— Большая часть слушателей курсов – это студенты, которые защищают дипломные работы, выступают с докладами на мероприятиях, представляя свои вузы. Люди, которые, в принципе, хотят овладеть навыками коммуникаций. В современном мире выстраивать грамотную коммуникацию, это 50 % будущего успеха.

— Почему обращаются именно к вам?

— Наверное, это результат притяжения на уровне энергетики, плюс доверие компетенциям. Каждый учитель обретает своего ученика, а ученик находит своего учителя. Это такой тонкий психологический момент. Если учитель "не твой", то процесс обучения хороших результатов не даст. Все должно сложиться.

— Какова специфика работы с этой возрастной категорией?

— Специфика работы делится не только на категории – школьники, студенты, пенсионеры. Здесь важен индивидуальный подход к каждому ученику. Работать со студентами интересно, потому что они уже понимают, чего хотят. Ты даешь им ключи к достижению целей, которые они себе намечают, добавляя креатив и смелость. Это очень интересный процесс.

— У вас есть также Школа телерадиожурналистики для подростков. Как появилась она?

— Идея реализовать проект пришла 7 лет назад. На тот момент моему младшему ребенку было почти полгода, и я была твердо намерена выходить из декретного отпуска. Но не на работу по найму, а отправиться в свободное плавание. У меня было несколько критериев. Я не хотела работать на кого – то и находиться на работе с 9 до 18. Такой график на тот момент мне не подходил категорически. У меня были маленькие дети, и им была нужна мама. И самое главное, я хотела сама управлять своим доходом. Тогда я стала думать, что такого интересного и полезного я могу предложить людям, что я знаю, чем могу поделиться и на чем есть возможность зарабатывать. Так возникла идея создания курсов телерадиоведущих для подростков. Буквально за несколько дней я составила учебную программу, это был сжатый курс, который длился всего месяц. Я набрала две группы, взяла помещение в аренду и запустила процесс. Позже из курсов выросла студия интеллектуального творчества, в которой появились новые предметы: актерское мастерство, сценическая речь, современная хореография, вокал, режиссура, арт-терапия. Словом, все творческие предметы, способствующие раскрытию личностного потенциала ребенка.

— Сколько ребят уже прошли ваш курс? Сотрудничают ли они с местными СМИ?

— За время существования нашу школу окончили более 400 ребят. Многие из них проявили себя и их заметили местные средства массовой информации. Одна из учениц, Ясмина Абидова пришла ко мне 5 лет назад. Пройдя все этапы обучения – от младшей группы до продвинутой, плюс курсы радиоведущих, она получила приглашение работать на радиостанции Гранд. Сегодня у нее своя авторская программа. Так что, любой ребенок может выстроить свою карьеру уже в юном возрасте. Некоторые мои ученики поступили в театральные вузы России. Реализовать себя ребята могут и как блогеры. Принимая во внимание развитие информационных технологий, это вполне возможно.

— Насколько, по-вашему, изменилась молодежь? Какой вы были, какая она сейчас?

— Мне сложно судить, как   изменилась сегодняшняя молодежь. Разница между поколениями – это процесс перманентный. Каждое поколение считает, что предыдущее сильно отстает. Новое поколение, оно, конечно, более развито, чем мы в свое время. У современной молодежи гораздо больше возможностей, в том числе и технических в отличие от нас. Хорошо это или плохо, мне сказать непросто. Нынешняя молодежь, она вся такая цифровая. Мы, к примеру, монтировали телепередачи, будучи на первом курсе факультета журналистики на аппаратуре с огромными кнопками, использовали видеокассеты. Сейчас смонтировать видео можно в своем телефоне. Думаю, что современной молодежи живется легче, чем жилось нам.

— Вы же тоже когда-то в юности начинали путь в журналистике. Когда было легче стартовать: тогда или сейчас?

— Если говорить о технических возможностях, то сейчас, конечно, стартовать намного легче. А вот, что касается конкуренции, то сегодня ее намного больше, а значит, и брать старт сложнее. Легче ли было нам или проще ли нынешнему поколению – вопрос неоднозначный. Если показать современным журналистам те условия, в которых начинали мы, они ужаснутся. И возможно, коллеги старшего поколения, наблюдая за тем, что происходит сейчас в современной журналистике, тоже пребывают в некотором шоке. Когда стартовать легче, тогда или сейчас, это вопрос не периода. Здесь все упирается в то, чем наполнен человек, что он несет миру, что может предложить, что из себя представляет.

— Каким, по-вашему, будет подрастающее поколение через 10 лет?

— Я не знаю, каким оно будет через десять лет. Могу только выразить свои чаяния – очень надеюсь, что это будет образованное, духовно и физически развитое поколение, которое сможет построить свою жизнь счастливо. Вступить во взрослую жизнь без тех детских психологических травм, которые носим в себе мы.

— Так в какую сторону смотрит наша молодежь?

— Она смотрит в сторону свободы самовыражения. Это я могу сказать совершенно точно, ориентируясь на своих учеников. Это очень здорово, потому что мы в свое время были зажаты в определенные рамки, зависели от мнения других людей.    Новое поколение точно знает, чего хочет, понимает, как это сделать и делает это без оглядки. Возможно, это и есть Ренессанс, о котором сегодня так много говорится.

— Юлия, у вас трое детей. Как думаете, они пойдут по вашим стопам? Станут журналистами?

— Им сейчас 12, 10 и 7 лет, их интересы и увлечения постоянно меняются. Пока рано говорить о том, какую профессию они выберут. Но я могу сказать однозначно – мои сын и дочь, которые проходили обучение в школе телерадиоведущих, уже знают, как вести беседу, как ясно и точно доносить свои мысли. Они отлично чувствуют себя на сцене, могут отстаивать свою позицию. Эти навыки в любом случае им пригодятся. Пойдут ли они в журналистику? Не думаю. Но то, что выбранная ими профессия будет связана с творчеством – я уверена.

— Ваш курс он еще и про раскрепощение, снятие зажимов у подростков. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой стороне. С чем приходится сталкиваться, с какими страхами живет наша молодежь?

— Действительно, курс, в первую очередь, направлен на раскрепощение, снятие внутренних и внешних зажимов. Как ни странно, у очень многих подростков есть эта проблема. Несмотря на социальные сети, для которых дети снимают ролики, пробуют заявлять о себе. Но, так или иначе, проблема самовыражения имеет место. Наша молодежь зависима от той информации, которая доступна им в интернете и тех мейнстримов, которые насаждают популярные блогеры. Момент конкуренции тоже болезненно сказывается на детях. Не все ребята готовы выживать в конкурентной среде.

Чего они боятся? Того же, наверное, чего в их возрасте боялись мы. Быть недолюбленными, незамеченными, недооцененными, отвергнутыми. Оказаться в стороне от яркой и активной компании ровесников. Боятся выходить к доске, отвечать на уроке.   В принципе, все, то же самое, что и всегда.

Однако, есть более масштабная проблема. Некоторое время назад появилась "мода" на суициды. Ко мне на курсы приходило несколько ребят, которые прямым текстом на первом же уроке говорили о том, что им совершенно неинтересно жить. Единственной их целью тогда было подняться на крышу 16-ти этажного дома и в свободном полете броситься вниз. Это страшно. На тот момент ты не знаешь, манипулирует подросток или делится своей проблемой.

Главная задача для меня – максимально заинтересовать человека. Подростки – это люди с наиболее лабильной психикой, подход к ним нужен очень осторожный и аккуратный. Вот здесь мне приходилось быть не только учителем и психологом, но и другом. Слава богу, мне удавалось найти нужные слова, вовлечь подростка в процесс. Ребята переходили из одной группы в другую и сегодня это взрослые люди, которые видят жизнь в ярких красках. Они строят карьеру, знают, на что они способны и идут к своей цели. Но главное, они знают, что ничего кроме их собственных мыслей неспособно их сломать или остановить.

— Можно сказать, что у вас сейчас есть работа мечты, или вы планируете что-то изменить в своей жизни?

— Работа для меня все. Возможность развиваться, расти, узнавать новое, самовыражаться, самореалиазовываться, зарабатывать деньги. Мне кажется, это и есть показатель того, что это не работа, а мечта. Я с удовольствием хожу на занятия с подростками, со взрослыми в частные компании, на курсы публичных выступлений. Это всегда обмен энергиями. Это, наверное, самое ценное и важное, когда ты, отдавая что – то, получаешь гораздо больше. Когда ты видишь, как меняется человек, что у него все получается, он доволен своим результатом. И ты имеешь ко всему этому отношение. Мне бы очень хотелось организовать в нашей стране более глобальную школу для спикеров и телерадиоведущие, возможно, даже на государственном уровне. Мне кажется, нам нужно повышать уровень людей, работающих в этой сфере. А еще, мне очень хочется, чтобы в нашей стране появилась Ассоциация спикеров Узбекистана.

— Кто помогал вам двигаться вперед? Были ли те, кто не верил в ваши идеи и пытался отговорить?

— Я давно заметила, что вокруг меня те люди, которые оказывают моральную и психологическую поддержку. Кто всегда вселяет уверенность, что все получится. Чаще всего – это люди, которые вдохновляют меня на новые шаги своим примером. Отговаривать никто не пытался. И даже если бы так произошло, у них бы ничего не получилось. Все потому, что я руководствуюсь, прежде всего, собственными желаниями и амбициями. Наверное, как и любой другой человек, который хочет чего-то добиться в этой жизни. Мое окружение состоит исключительно из тех, кто в меня верит, подбадривает в минуты отчаяния. А вот людей, вставляющих палки в колеса, рядом со мной точно нет. Мне их не видно.