Вернуть в искусство человека труда. Свободный реализм Тимура Рахметова

Он считает, что искусство сегодня скатывается в обслуживающую сферу и своими картинами ему хочется вернуть те времена, когда шло воспевание труда, когда именно это поощрялось государством. Художник из Узбекистана Тимур Рахметов создал для этого свой цикл “ЦЕХ”.

Эта неординарная выставка, которая стала январским открытием Ташкента, вернула зрителя в прошлое, когда картины рассказывали, прежде всего, о людях, и одновременно стала смелым шагом в новое. В Новое, потому что мы забыли, что жизнь держится не на сиюминутных звездах и их вызывающих поступках, а на тех, кто стоит за станком, собирает урожай, понимает, что делать, чтобы жизнь двигалась дальше и вносит в это свою лепту. Руками, смекалкой, умением.

На картинах Тимура Рахметова реальные люди, в повседневной жизни распиливающие, шлифующие и полирующие камень в своем цеху.

— Суровые условия труда, холодная среда и необыкновенная теплота характеров. Для меня этот проект – воспевание красоты и упорства, — отмечает художник.

Он жил среди этих людей и постепенно проникался суровой красотой действительности. Тимур не считает это какой-то специально поставленной задачей, находкой собственного стиля, позволяющего запомниться. Его герои притягивают особой выразительностью и одновременно естественностью. Художник удается вызвать у зрителя понимание, что реальная жизнь и такие люди, которые являются ее основой, должны вернуться на современные полотна.

Цикл производит впечатление мгновенно написанных работ, настолько схвачен человек в его естественном состоянии, в моменте работы. Однако за этой кажущейся легкостью, стоит большая и вдумчивая работа автора. Донести свое восхищение обычным человеком — это дорогого стоит. И может в этом тоже причина того, что человек труда ушел с современных полотен.

— Многие из работ делал я с натуры, это этюдного плана. Что касается графики, то работа над ней уже шла в мастерской по плану, потому что там требуется много такого кропотливого труда, каждый сантиметр копируется. Но в этом есть своя эстетика. Тон задает черно-белая графика, она здесь не случайно. Создает такой эстетический настрой на погружение. Старался погрузить в атмосферу цеха в эстетику, “красоту грязи”… Соединить два этих истока.

Художнику удалось через свое видение цикла добиться, чтобы зритель застывал перед картинами. Вглядывался в лица с полотен, находил в них чуточку себя. Живопись в свои “золотые” времена всегда находила новые подходы к воспеванию человека. После выставки Тимура Рахметова рождается ощущение, что реализм, возвращаясь на новом витке своего развития, вновь способен вернуть искусству не только элитарного, но и просто зрителя.

— Захотелось вернуть в те времена, когда шло воспевание труда. Раньше государство поощрялось такое — воспевание труда, воспевание человека. Сейчас искусство немного скатилось, по-моему, в обслуживающую такую сферу. Обслуживающую туризм, обслуживающую какую-то оформительскую часть. Я старался уйти от этого, опираться на эстетику простоты и труда, при этом, используя где-то жесткость. Впереди был маяком творческий замысел. Важнее раскрыть потенциал творческий, нежели, скажем, продать. По сути, эти работы, они, как бы, некоммерческие. И сделаны, потому что главным было мое желание понять, раскрыть эту волнующую меня тему.

Новый реализм неоднозначен, как и все сегодня вокруг. Сам Тимур Рахметов ответил на вопрос о своем стиле так:

— Это фигуративное искусство, если постараться определить общим таким словом. Есть работы гиперреалистичные, есть те, что в более таком свободном стиле сделаны. Где-то есть абстрактные решения. Наверное, нужно сочетать.

Он не отслеживает строгость следованию книжному определению стиля. Да это и невозможно, современное прочтение классических стилей вносит в них новые краски. И потому мы видим на полотнах цикла “ЦЕХ” живых современниках, таких, какими их и воспринимает современный зритель. Классика реализма в ее сегодняшнем прочтении.

Находкой автора стали диптихи, где человек и техника являются неотъемлемой частью друг друга. Это открытие художник сделал, именно пожив среди своих героев. Человека не передать сиюминутными набегами, для этого необходимо настоящее погружение, а главное – желание проникнуть вглубь образа жизни своих героев, понять, хотя бы в чем-то, их выбор и историю. Только тогда перед картиной потом застынет твой зритель, найдет в ней что-то важное для себя, и примет, что человек и техника могут сойтись в диптихе.

— Вот реальная личность, работает в цеху, ездит на таком мотороллере, очень ухаживает за ним, его каждый винтик знает. То есть я считаю, что это диптих — картина из 2 частей и обе они равноценны – одна другую дополняет. Здесь и красота эстетики в технике, и красота человека самого, его лица, психологического состояния определенного.

На картинах цикла — только мужчины. И их Цех, работа, как мерило мужской жизни. И раньше, и сегодня. Его герои приходят в свой Цех не просто работать. Они приходят сюда жить. И создавать своими руками. Натруженными, закаленными, опытными. Руками, которые могут многое. Почему именно эти люди выбраны художником его героями?

— Потому, что я знаю в какой-то степени их, общаюсь с ними, они импонируют мне добротой, искренностью, трудолюбием. Я уважаю людей, которые руками могут что-то сделать.

Образ “ЦЕХа” дополняют животные. Это собаки, которых каждый из нас не раз видел в местах, которые принято называть промышленными зонами. Добрые, с открытым взглядом, как правило, непородистые. Попав в герои картин, они тоже заставляют всматриваться и отыскивать в полотне какие особые смыслы и аналогии. Такова природа высокого реализма — видя обычное, постигать вечное.

— Животные у меня тут не зря, потому что они тоже герои. Я очень люблю животных, в них есть какая-то теплота. Этими работами я хотел поделиться тем, чем я проникся сам — этой добротой, красотой. Я хотел в выставке погрузить в это и зрителя, немножко приблизить к этому труду, окунуть в атмосферу Цеха.

И напоследок о разнообразии авторского реализма. Это интересно проявилось в подходе Тимура Рахметова к автопортрету “Три состояния”, также вошедшему в цикл.

— Здесь 3 чувства, я от пятна исходил. Хотелось какое-то пятно необычное и голову показать с разных ракурсов. И все это на фоне станка шлифовального…здесь вот такой философский контекст. Мы, как камень, перешлифовываемся, трансформируемся с годами. Идет как бы переоценка своего места в жизни.